Главные отцы экзистенциализма, впрочем, были склонны предавать этот "экзистенциалистский нигилизм". Интереснее Сартра "метался" в этом смысле Альбер Камю, пытаясь говорить о "высоком" по-экзистенциалистски и наоборот.
Из книги Андрея Сидорова "Альбер Камю: поиск антиавторитарного социализма".
(цит.) "В 1954 г., через два года после разрыва между Сартром и Камю, началась Алжирская война. Алжирской войне посвящен вышедший в 1958 г. 3-й том «Злободневных записок» Альбера Камю. Война стала его «личной трагедией». Камю видел выход в диалоге между двумя общинами: черноногими (алжирскими французами) и мусульманами. Левые интеллигенты, для которых победа Фронта Национального Освобождения Алжира означала окончательное уничтожение колониализма, видели в Камю предателя. Критики Камю забыли, что еще в 30-х г. он призывал к изменению алжирской политики Франции. «Гуманист в нем, — писала о Камю Симона де Бовуар, — уступил место черноногому». Но Камю не считал себя вправе отказаться от всего того, что связывало его с родным краем. Выступая перед студентами в Стокгольме, писатель сказал: «Я верю в справедливость, но я буду защищать свою мать прежде всякой справедливости». Впоследствии он повторил эту мысль в предисловии к 3-му тому «Злободневных записок», апеллируя уже не к сыновним, а к братским чувствам: «...Если кто-то продолжает героически настаивать на том, что пусть лучше погибнет мой брат, чем исповедуемый мною принцип, то я могу лишь на расстоянии восхищаться им. Сам я человек иного склада». Камю отказывается говорить от имени Абсолютной Истины: «Что касается меня, то мне представляется возмутительным обвинять ее (Францию), как это делают наши кающиеся судьи (juges penitents), перед другими странами ... в многовековой европейской экспансии». «Мы нуждаемся в моралистах, с меньшей радостью смиряющихся с несчастьями своей страны». После 1958-го, когда стало ясно, что примирение в Алжире невозможно, Камю не касался этой темы".
