"М.КУРНИКОВ― «Почему ты всеми силами, любой ценой пытаешься размежеваться с либеральной интеллигенцией? В какой момент ты получил от нее детскую травму? Считаешь ли ты ее настолько влиятельной, что стоит о ее влиянии говорить примерно на том же уровне серьезности, как, например, о Путине?» — спрашивает Александр Плющев из Москвы.
О.КАШИН― Ой, Александр Плющев, тоже привет тебе! Ну, смотри, можно делать вид, что эта интеллигенция невлиятельная. Мы все живем в своих пузырях и сейчас я тоже продолжаю быть в пузыре, потому что мы с вами обоими френды в соцсетях и просто люди, которые знают друг друга и по имени и тоже могут называть на ты и так далее. Если эта среда, этот круг, те люди, которые вокруг меня, конечно, для каждого человека всегда такие люди более интересны, чем телеведущий Соловьев, допустим, про которого я так понимаю, что он всегда будет называть плохими словами в своей радиопередаче. Плюс к тому, что медиапространство российское так устроено, что есть этот большой государственный мир с «60 минутами» на вершине, как мне кажется, этой пирамиды и есть довольно маленький и довольно тесный и малонаселенный. То есть всех людей, которые нас слушают сейчас, всех людей, которые понимают, о чем мы говорим сейчас… не знаю, из серии типа Плющев, Кашин или Сапрыкин можно собрать где-нибудь на одном стадионе хотя бы, прости господи. И понятно, что на этом стадионе тоже есть какая-то иерархия. Она есть, конечно же. И когда «Настоящее время» берет интервью у Сергей Пархоменко обо мне, тоже понятно, почему. Вообще, оно берет интервью у Сергей Пархоменко, а не у какого-то либо прохожего…
М.КУРНИКОВ―Тем не менее, вопрос: почему ты стараешься размежеваться с либеральной интеллигенцией?
О.КАШИН― Как-то так сложилось. Мне не нравится многое из того, что делает и говорит либеральная интеллигенция. Я об этом говорю — либеральная интеллигенция в ответ на это объявляет мне какую-то «нулевую терпимость». Это такой эффект снежного кома. Тоже маленькая история. Действительно, последний месяц, наверное, в соцсетях какая-то эпидемия срачей буквально. Раньше такого не было, чтобы подряд ежедневно то Пархоменко на Нюту Федермессер, то Навальный, на Антона Долина, то Альбац на меня. Хотя немножко это отделяю, потому что если в первых двух случаях идет атака своих на своих, условно, то здесь, конечно, для Альбац я не свой, она для меня тоже.
О.КАШИН― Слушайте, с тех пор она столько про меня наговорила. Сегодня она, извините, пишет, что я получал по 10 тысяч долларов от Кремля за каждую статью, где я ее ругал. То есть, видимо, у меня уже есть миллион долларов, поскольку у меня наберется то статей, где я ругаю Альбац. Ну, ладно, вы меня сбили с чего-то. Так вот, я на днях, мне кажется, понял механизм этой эпидемии. Поругался из-за Вильнюсского форума с экономистом Иноземцевым. Ну, поругался и поругался, бывает. И вот мы ругаемся, мы закончили. Последняя его реплика: «Пошел на х…!» И Мне стало почему-то смешно, потому что интеллигентный человек, не пишет полностью матерные слова, а даже вот в пылу их заменяет отточиями. Захожу в Фейсбук, а так ко мне пришла директор Ельцин Центра Людмила Телень. А Ельцин Центр я тоже всю жизнь ругаю, пишу, что Ельцин Центр должен быть разрушен, считаю его более-менее пропагандистской поделкой, вредной и опасной. И вижу Людмилу Телень у меня в комментариях, ту Людмилу Телень, которая про того же меня как у Альбац писала, что я какой-то негодяй. И я, будучи в таком эмоциональном состоянии, конечно, наорал на Людмилу Телень и всячески ее проклинал за ту постыдную работу, которую она делает. Мне самому было неловко, я понимаю, что я множу энтропию, но при этом да, это, действительно, снежный ком, который захватывает и увлекает…".