Но вот "они вернулись". Новые "соушл джастис вэриоры" сидят за каждой второй студенческой партой (это не совсем про Россию, но и у нас кое-что такое есть). Левизна, по-простому выражаясь, "в моде".
Самое примечательное в нынешнем "левом реванше" (ха, а ведь это реванш, о котором я мечтал в 1990-е), на мой взгляд, вот что. Он происходит в ситуации полного отсутствия у левых какого-то либо целостного, системного (желательно научного или хотя бы псевдонаучного) "образа альтернативы". Напомню, что раньше - при Марксе и Ленине, при Прудоне и Бакунине, при Каутском и Бернштейне - такой образ альтернативного мироустройства у левых был. Была "действующая утопия". А сейчас, когда скандинавская модель "социального государства" (обложить капитализм налогами и за счет этого нарастить социальные расходы на тех, кто в капитализм плохо встраивается) разбивается о жестокую реальность глобализации, когда "ресурсный социализм" имени Путина, Чавеса и арабских шейхов, мягко говоря, не для всех (и не во всём), а до технологических возможностей для технокоммунизма еще надо дожить, этой "действующей утопии" нет.
Что и говорить, мы, люди, жившие в СССР, привыкли к тому, что такая разработанная альтернатива должна быть. У тех, кто берется за масштабное преобразование социальной действительности. А сейчас ее нет. Новейшие левые (которые уже не про рабочий класс, как Old Left, и не про молодежь, как New Left) ушли в сопротивленческо-эмансипаторское мелкотемье - в блэклайфсмэттеры, в радужную повестку, в феминизм, в борьбу с харассментом, в обамакер и все такое.
