Вот современное российское общество. В нем есть устойчивое большинство, которое, сколько бы ни надрывались политологи Дождя, боится радикальных перемен, потому что видело своими глазами радикальные перемены и о них у него остались самые неприятные воспоминания. При этом, поскольку жизнь в России явно "застоялась", каких-то изменений может и желаться и более или менее "человекоразмерные" проводники изменений могут вызывать симпатии.
Логика власти очень простая. Чтобы не делиться симпатиями к себе с какими-то там проводникам изменений, тех надо вытеснить и подавить, дабы не оставить им другого выхода, кроме как обратиться к революционной риторике (стать реальной революционной силой духу все-таки не хватит, но риторика возможна вполне). С такой риторикой все эти "подвижники перемен" начинают вызывать отторжение у боящегося революции общества, то есть опять можно править вечно - соблазн ликвидирован.
Еще добавлю кое-что.
Я не сторонник популярных сравнений нынешней ситуации с поздней Российской империей и с СССР, которые, как известно, почили в бозе под апплодисменты революционизировавшегося общества.
В нынешней ситуации есть один разительно отличающий ее элемент. Количественное преобладание во взрослом населении граждан, обладающих собственным опытом жизни при радикальных переменах.
Этого не было в СССР 1980-х, когда преобладали пожившие в тиши и покое "развитого социализма", которые перемен не боялись, так как знать не знали, что это такое. Революцию с гражданской войной вообще мало кто помнил. А Великую Отечественную и сталинские удары по собственным гражданам, во-первых, помнили только пенсионеры, во-вторых, это никак не увязывалось с тем, что может случиться вместе с переменами.
Российская империя в 1917 году, конечно, помнила Первую революцию 1905-1907 гг., но страха перемен видимо тоже не было, ибо, во-первых, революция толком не напугала (хотя "Вехи" какой-то испуг отразили), во-вторых, видимо толком не прервала ощущение затянувшейся стабильности. Ну а, в-третьих, в 1917 году была совершенно исключительная ситуация затянувшейся войны, смысл которой был потерян в процессе ее затягивания. Плюс жизнь реально ухудшилась до отметки "хуже не будет" (тут полное сходство с 1991 годом).
Делали Первую революцию тоже, наверное, не боясь перемен, ибо никаких страшных перемен собственными глазами не видели и видеть не могли - ну не реформы же Александра II таковыми считать. И даже не убийство царя-освободителя.