Но! В ней чувствуется непонимание тех, кто боится, и тех, кто пугает.
Особенность опыта девяностых заключается в том, что пережившие вспоминают его именно как возвращения того, что в пионерлагерном раю брежневизма считалось принципиально невозвращаемым. В холоде и кипятке девяностых оказались люди, свято верившие, что массовая нищета, бессмысленные войны, культ денег, повальное пренебрежение элементарными нормами морали, абсолютное общественное равнодушие к чьим бы то ни было страданиям, цветисто говоря, "цветущая варваризация", более в принципе невозможны. Все это является этаким пройденным этапом, прожитым и преодоленным историческим прошлым из книжек и фильмов. Но ведь всё это вернулось и показало себя во всей красе.
Поэтому каждый раз, когда вы говорите "да хватит уже про девяностые, они не вернутся", следует помнить, что вы возможно говорите это человеку, который вынес из девяностых не столько какие-то предметные воспоминания о гиперинфляции, невыплатах зарплаты, бандитизме, наркомании, Чечне, расстреле Белого Дома и дефолте, сколько общий вывод, что вернуться может все, что угодно. Для которого главный урок девяностых именно в этом.